Как оказалось, сегодня к ним на оптовую базу пришло особенно много машин, и парень завернул на Сенную нанять людей дополнительно. Мы с Грицаем сразу же уцепились за его предложение. Паренек разыскал еще одного добровольца и, усадив всех в свои «Жигули», покатил по Питеру почти на другой конец города.

База располагалась в окрестностях «Балтики». Здесь был целый район продуктовых и промышленных оптовых баз. «Вот с чего надо было начинать», — мелькнуло у меня по дороге.

Мы въехали на территорию, охраняемую частной фирмой, и паренек сразу же провел нас на продуктовый склад, где уже потихоньку разгружалась огромная фура (как потом выяснилось, из Финляндии).

Несмотря на то, что мы были в чистом, сбросили свои верхние куртки и присоединились к общему движению.

Часов в двенадцать ночи закончили и сразу же получили по первому заработанному стольнику — почти пятнадцать долларов (по курсу) на руки. От радости мы напросились на постоянную работу, и хозяин — высокий привлекательный армянин лет тридцати пяти — согласился взять нас двоих с Генкой на первое время — заказов должно поступить на днях много, каждый раз искать дополнительную силу — тоже накладно.

Кроме зарплаты в двести пятьдесят долларов в месяц нам пообещали премиальные и за переработку (после восьми вечера).

Всю обратную дорогу мы с Грицаем только и гудели, как все удачно складывается и как нам невероятно повезло. Однако оставалась еще одна немаловажная проблема — жилье, и ее решать надо было не менее спешно: отдавать тридцать рублей в день с носа за угол, нас никак не устраивало. Нужно было кому-то на следующий день, не откладывая в долгий ящик, отправляться на поиски квартиры.

— Ладно, — сказал я Генке, — ты езжай завтра на базу, а я на Сенную, так и так без жилья нам здесь ничего не светит.

Конечно, в некоторой степени это было уступкой с моей стороны — деньги мне были нужны не меньше, чем Грицаю, — но с другой стороны через два дня старушка выдворит нас из комнаты, и мы потеряем не только кров, но и с трудом найденную работу.

19

На Сенной, однако, то ли день оказался не тот, когда съезжались сдатчики квартир и комнат, то ли я рано приехал, — выбрать было не из чего: комната в квартире алкаша, комната в коммуналке, квартира втридорога.

Надо было только видеть те перекошенные, испитые, опухшие с утра физиономии, чтобы понять, что ждет нас с Грицаем в таком быту: ни отдохнуть после работы, ни оставить что-либо ценное. Попойки, собутыльники, проходной двор.

Одна тетка подсказала: тебе, мол, лучше узнать в агентстве, плата там ненамного выше здешней, а выбор поболее и поприличней.

Она назвала адрес одного из агентств, буквально рядом с ж.д. вокзалом. Я нырнул обратно в метро.

— Семейную пару или одного молодого человека — пожалуйста, а двоих — проблема, — сказала мне в окошко рыжая дама. — Хотя есть у меня постоянная клиентка, попробую ей позвонить, может, и согласится.

Дама тут же набрала номер; говорила не больше пяти минут.

— Парни приличные, порядок гарантируют. Да, работают на продуктовой базе, деньги имеются.

Она охарактеризовала нас с Грицаем, как ангелочков.

— Ну вот, — положила наконец трубку. — Уговорила. Значит, ей двести пятьдесят и сотню в агентство, итого: триста пятьдесят рублей ежемесячно. Сотню прямо сейчас, а в следующем месяце приедете, продлите. Каждый последующий месяц в агентство будете вносить все меньше и меньше. Условия у нас, как видите, самые выгодные.

Сомневаться не приходилось — я лично убедился в этом.

Я уплатил аванс за два месяца вперед (слава богу, прихватил из дома деньги), и дама из окошечка протянула мне записку с адресом и схемой расположения дома, набросанной от руки.

— Он почти крайний, — дополнительно сообщила она, — вы его сразу найдете. Напротив, через дорогу — радиорынок. Удачи, молодой человек.

— Спасибо, — я расплылся в улыбке, еще не совсем веря, что и во второй день фортуна нас не подвела.

Я сразу поехал по адресу, позвонил в домофон, представился и, когда подъезд открылся, на лифте поднялся на седьмой этаж.

Дверь открыла приземистая еще не старая распатланная женщина с квадратной фигурой, плотно обтянутой затертым байковым халатом. Волосы на ее округлой голове были взлохмачены, глаза опухшие то ли ото сна, то ли от чего другого, нижняя губа приоткрыта. Она смотрела на меня непонимающе, и мне пришлось еще раз повторить:

— Я из агентства, насчет жилья.

Только тогда до нее, видно, дошло, она развернулась и вразвалочку, как гусыня, пошла вперед. Значит, можно было войти. Я переступил порог и оказался в узкой прихожей, переходящей в длинный коридор.

Планировка квартиры была непонятна, может, ее изрядно переделали, так как слева я увидел широкий проход в кухню, которая дальше шла в параллели с коридором. На кухню выходили и двери еще одной комнаты, у которой, как швейцар, не спуская с меня глаз, столбычил не поймешь какого возраста подросток, вероятно, ее сын. С полуоткрытым, как у матери, ртом, истекая слюной, он несколько минут пялился на меня, пока его не увидела мать и не цыкнула недовольно: «Иди в комнату!», что он тут же и сделал и больше не появлялся оттуда вплоть до моего ухода. Хозяйка прошла дальше и остановилась у левой по ходу двери в конце коридора.

— Все комнаты закрываются, по субботам я убираю и меняю постельное.

«Сервис по-современному», — подумал я.

— Телевизор заберу, он у нас один. Ванная рядом с вашей комнатой, на кухне электроплита. В холодильнике отведу для вас место, дам кастрюлю.

— Хорошо, — сказал я, довольный. Приличная комнатка, две деревянных кровати, стол, шкаф.

— Хотелось бы деньги вперед, — огорошила, однако, сразу хозяйка. Я показал квитанцию об уплате в агентство и уверил, что и ей они с Грицаем обязательно заплатят, но не сейчас, чуть позже. Сейчас они могут предложить лишь задаток.

— Ладно, — не стала препираться хозяйка и быстро спрятала в карман халата протянутую мной сотню.